- Кажется, сегодня немного пасмурно... Да, ладно, ерунда.
Сергей задавался бытовыми вопросами: сколько стоит шприц с дозой радости, если печаль совсем обесценена, трудно ли быть Творцом ему и хочет ли он быть там, где все решено. Глаза Сергея намокли, заскулила внутри и заскребла лапами душа, а в руках полные пакеты сигарет, немного минеральной воды и письма. Письма с букетами роз.
- Куда течет река и где берет начало она?
- Слушай, мужик, отвали, а?...
На ходу, снимая мокрую одежду, с надеждой он шел на север, зачарованный снежной красотой. Где-то далеко сверкали белоснежным горы, а здесь, стоп-кадр, неторопливо таял снег, превращаясь во влагу. "Все будет как обычно" - подумал он. Миллионы снежинок сойдут с гор, а в них и утонет наша мечта. Сегодня Судьба пообещала Сергею все самое лучшее - качества и силы новые, а на другой станции, в одной среди миллиарда квартир, его мать погружалась в хронику дней, копаясь в фотографиях детей.
Болеет Сергей, замерзает: в столице дуют ветра, а у него пьяный воздух изо рта. На вокзале кривые рельсы, на стальных полосах в вагонах стоит бордовый закат.
На Тверской дамы дарят за деньги то, чего каждому не хватает - Сергею хватило этого еще вчера, сейчас уже на небе воскресенье мается. Метро. Остановка "Площадь Ильича" - Сергей заснул еще "Беговой", будто пьяный в стельку. Во сне его навестила крестная Оксана, мама, папа, друг Саша. Говорили слитно - видно сложный день был вчера да и заметно это.
Сергей был дома, но в этом доме тот же ветер: "Как этот чертов мир станет моим, если могут предать абсолютно все? Куда мне деться от мутных глаз всех этих людей? Но ведь я вырос с ними, тогда в чем причина моей злобы на них? В машине сквозь стекла мелькали дома, Сергей теряет молодость. На улице его каждый день встречали гроздья пыльной рябины и глаза невинных детей, ("Будущие психи, обдолбанные СПИДом..."), псы рычали в спину.
- Куда течет река и где берет начало она?
До сих пор вопросы мучали Сергея. На следующий день он выбрался в центр к храму, но сначала решил зайти в кофейню. В таких местах, в таких городах здесь обычно прожигают время личности, но сейчас здесь было слишком нетипично - слишком много окурков, много салфеток для рта и рук, много камер по углам - и совсем никого вокруг. Не было расширенных зрачков посетителей, сахарниц, официанток, невнятного бормотания в динамиках колонок. Паранойя окутала Сергея в миг, сердце упало к ногам - тик-тирик, тик! Откуда эти вопли, голоса. капли, глаза снова намокли - тело настойчиво тянуло к храму, но обезображенная душа как-то сидела упрямо.
- Наверное, все-таки трудно быть Богом, да и быть ли им вообще и зачем? Я замерзаю, дуют ветра в городе, где ежесекундно умирает кто-то... С утра я направлялся к храму, но под вечер опять заснул на "Беговой"... На небе уже вторник: как я мог спокойно убивать время, когда был сам убит, полураздетым, укрытым, валявшимся в кофейне.
Меня разбудили уходившие бармены.